В этот раз для разнообразия Освальт с Пэттоном послушались. И нужно сказать, как раз вовремя. Со страшным, душераздирающим скрипом двери распахнулись, и из тени замка в сгущающиеся вечерние сумерки высунулась огромная клюка, больше похожая на обтесанное деревце средних размеров. Затем из темноты появилась нога, за которой последовало и остальное тело. Но хватило и ноги высотой почти с рост демонов, чтобы понять: они очень правильно спрятали оружие. Существу столь внушительных размеров их мечи причинили бы столько же вреда, сколько им самим — какая-нибудь зубочистка.

Глазеть на кого-то так, как это делали Морган и его товарищи, как минимум неприлично. Но они ничего не могли с собой поделать. Третий старейшина оказался сгорбленным стариком с седыми волосами, достигающими плеч, длинной седой бородой и морщинистыми руками, выглядывающими из-под бесформенной серой льняной хламиды. Самым удивительным оказался единственный глаз, посаженный прямо посреди лба.

Морган отмер первым и вспомнил про хорошие манеры.

— Здравствуйте. — Его голос был сиплым, поэтому, прежде чем продолжить, демон откашлялся и, делая скидку на почтенный возраст и то, как высоко лицо великана находилось от них, закричал, стараясь быть не менее почтительным, чем с Гризельдой: — Меня зовут Морган Тэлбот из клана Тэлбот. Это Пэттон Двайер и Освальт Каллахан из клана Тэлбот. Я и мои товарищи прибыли сюда из Кестекера, чтобы попросить у вас пропуск в долину Три Дуба.

Великан закашлялся, прежде чем громогласно ответить:

— Нет.

Морган вздохнул. Он предполагал, что ответ будет именно таким. Все происходящее до ужаса напоминало переговоры с Гризельдой. Поэтому решил, что с великаном можно прийти к такому же соглашению, как и с колдуньей.

— Послушайте… — Морган замялся, не зная, как правильно обратиться, и в итоге выбрал нейтральное: — Может, мы с вами договоримся?

Великан рассмеялся, и демоны едва не оглохли.

— Договоримся? — прогромыхал великан. — Что вы можете мне предложить? Я старейшина долины Три Дуба. Если мне что-то нужно, я себе это наколдую. Что у вас, демонов, есть такое, чего нет у меня?

— Не знаю, — немного устало сказал Морган. — Но наверняка найдется то, чего вы хотите, но не можете добыть. Гризельда, например, попросила корень мандрагоры. Чего хотите вы?

Великан нахмурился и замолчал.

Морган решил попробовать уговорить его.

— Господин Тормонт, — он пытался кричать так искренне, как мог, — пропуск мне нужен не для того, чтобы причинить кому-то вред. В долине живет моя суженая, и если я до завтрашнего заката не доберусь до нее, Хлою выдадут замуж. Поймите, я люблю ее и не смогу без нее жить! Прошу вас, вы наверняка тоже кого-то любили. Дайте мне пропуск или возможность заработать его.

Тормонт молчал, задумчиво рассматривая Моргана. Что бы там ни творилось в голове великана, но демон чувствовал себя как лягушка, которую препарируют. А еще он ощущал дикое напряжение. От решения второго старейшины в буквальном смысле зависело, будет ли Морган жить. Если великан откажется помочь, лишит шанса увидеть колючую рыжую ведьму, это станет началом конца.

— Хм… — промычал великан, дыхнув на демонов.

— Ему бы зубы почистить, — тихо сказал Пэттон Освальту и схлопотал тычок в бок от Моргана.

Великан собрался озвучить свое решение, и демоны обратились в слух.

— Что ж, раз так обстоят дела, я могу дать тебе шанс завоевать пропуск.

— Да! — обрадовался Пэттон и получил сразу два тычка под ребра — от Моргана и Освальта. Таких сильных, что его буквально согнуло пополам.

— Этой ночью двери моего дома открыты для вас. Будьте моими гостями, — прогромыхал Тормонт. — А завтра я скажу, что вы должны сделать.

— Спасибо, — от всей души поблагодарил Морган.

Великан повернулся и вошел в двери тяжелой, переваливающейся походкой. Демоны двинулись следом.

Оказалось, жилище Тормонта отличалось от жилища Гризельды не только снаружи. В доме колдуньи находилось много слуг и тех, кого она превратила в мебель или еще что-то. В доме великана не было ни единой живой души, кроме демонов. И в то же время он не был пустым.

Следом за хозяином дома троица вошла в полумрак коридора шириной около пяти шагов. Как только последний из демонов переступил порог, двери с оглушительным грохотом закрылись. Освальт не обратил на это внимания. Морган оглянулся, хотя и не особенно удивился. За последние сутки он проходил сквозь зеркала, дрался с вендиго, добывал корень, который чуть не свел его с ума. Так что самозакрывающихся дверей недостаточно, чтобы его впечатлить или испугать. А вот бедняга Пэттон сначала подпрыгнул, а потом выхватил меч и присел, готовясь отражать атаку.

— Что это с ним? — удивился Тормонт.

— Он у нас нервный, — устало объяснил Морган.

Издав задумчивое «Хм!», великан пошел по коридору в глубь здания. Демоны последовали за ним, хотя Пэттона для этого пришлось немного подтолкнуть.

Шагая по мощенному гладким камнем полу, Морган удивлялся, что нет эха шагов. В небольшом коридорчике, которым их вел хозяин дома, были высокие сводчатые потолки. Но Морган, несмотря на острый демонский слух, не мог расслышать даже топанье Пэттона. Хотя снаружи демоны прекрасно слышали, как передвигается внутри дома великан. Видимо, Тормонт применял колдовство, чтобы гасить звуки.

Еще одна деталь, которая сразу бросилась Моргану в глаза, — царящий в коридоре полумрак. На стенах висели факелы, но их никто не зажигал. Не то чтобы это как-то мешало — демонское зрение позволяло без проблем рассмотреть все даже в кромешной темноте. Но у остальных обитателей дома вряд ли такое же острое зрение. Так почему свет не горит? В замке не ждали гостей и не стали жечь свечи и лучины понапрасну? Морган слышал, что люди так делают, хотя сам этого не понимал. Дома, в Варботроне, постоянно горели огни: свечи, керосиновые лампы, факелы… Там почти не стихали голоса. А в обители великана Тормонта царила просто оглушающая тишина. Даже у Гризельды в замке не было так тихо! Стены не покрывала копоть горящих факелов, будто их никогда и не зажигали.

Коридорчик закончился огромным круглым залом. Вдоль стен стояли странные технические приспособления, о назначении которых демоны не имели даже отдаленного понятия.

Тормонт хлопнул в ладоши, и в зале вспыхнул яркий свет. Чистый, ровный, не бликующий, как свет факелов или свечей. Как будто десятки маленьких солнышек загорелись вдоль стен, повинуясь прихоти мага. Он был похож на дневной. Сколько бы свечей, факелов, лампад ни зажигали в Варботроне, подобного эффекта Морган не встречал никогда.

— Что за удивительное колдунство? — пораженно пробормотал Освальт, разглядывая свои руки под лучами такого яркого света.

— Колдовство, — с усмешкой поправил его великан. — И нет, это не оно. Это бездушная магия или, как принято говорить в мире за куполом, наука.